— Ложись и спи, — наконец, он подвёл её к кровати и осторожно усадил на край. Кровать оказалась не три на три метра, а примерно два с половиной на два с половиной или около того, но от этого меньше не впечатляла.

— О, постелька моя, ну наконец-то, — Анжелика упала бочком на матрас буквально ужом доползла к подушке, сразу же обняв её. — О-ох, классно, — раздался её довольный стон.

— Спокойной ночи, — произнёс Виктор и стал рассматривать комнату, но раздался голос девушки:

— А куда это ты, милый? Ложись рядышком, места много, — промурчала она, обнимая подушку и раскинувшись полубочком на середине кровати — подогнув ногу, она вольно или невольно выставила прикрытые пеньюаром округлости классной попки и неприкрытые бёдра на обозрение парню.

— Не так и много, поэтому не хочу тебе мешать — приятного сна, отдыхай, — он задвинул прозрачную синеватую шторку.

«Телевизор напротив кровати, компьютер с двумя мониторами, какие-то приборы, похожие на сканер и принтер, ещё что-то непонятное, много полок с книгами, фотки и портреты, всякие картинки, игрушечки, рюшечки — вполне себе девичья комната, очень даже уютная по-своему», — Виктор немного походил по просторной комнате размером с его квартиру в настоящем мире, и остановился возле фотопортрета Анжелики в военной форме.

«Интересная форма, явно белогвардейская в своей основе, но впоследствии модифицированная, и наверно не один раз», — сделал он вывод, рассматривая чуть более молодую на этой фотографии Анжелику: она стояла в каком-то парке — с руками за спину, ногами на ширине плеч и была в каске — французского образца с черепом посередине, в черной униформе с многочисленными красными вставками на груди и рукавах, с черно-красными погонами и буковками «К-Ю» на них, штаны были заправлены в берцы, на левом рукаве была синенькая эмблема с еле видной надписью «корниловцы» над черепом и двумя скрещёнными мечами под ним, на груди справа — аксельбанты белого, синего и красного цвета.

«Значит, она действительно училась в корниловском училище, или корпусе, как здесь это называется — что же она не смогла дать отпор двум гопникам? Непонятно — тело на ощупь у неё спортивное и упругое, она не худышка и не доходяжка, а совсем наоборот — явно следящая за фигурой девица с прекрасным телосложением», — размышлял парень. — «Красивая униформа, и каска в стиле ещё первой мировой. Почему она марковцев называет чернышами, если у них, корниловцев, в форме черного цвета лишь немногим поменьше, чем у тех?» — усмехнулся про себя Виктор, чувствуя, что на многие вопросы он быстрых ответов не получит, а хотелось бы, поскольку тут явно концы с концами не сходились — и манеры девушки, и её беспомощность в парке, да и вообще всё остальное её поведение.

Размышляя таким образом и намереваясь рассмотреть остальные фотографии, Виктор подошёл к одному из столов, на котором стояли мониторы и техника — его взгляд привлёк необычного вида прибор с мигающими разноцветными датчиками, который он не мог однозначно классифицировать как нечто знакомое. Он подошёл ближе и включил небольшой торшер над столом — прибор его необъяснимым образом заинтересовал.

Глава 20

Виктор очень внимательно рассмотрел черный прибор — он представлял собой нечто среднее между роутером и сканером. Стоял он на самом краю стола, и от него отходили провода и к роутеру, и к системному блоку. После небольшого колебания Виктор нажал клавишу включения и приложил ладонь к считывателю — сразу же включились оба монитора и заработал системный блок.

«Так, непредвиденный запуск. Зачем я сюда полез?» — парень почесал затылок. — «Посижу в интернете, у неё должна быть куча разных подписок, если я правильно понимаю систему здешнего интернета», — менее чем через полминуты на обеих мониторах выскочило меню блокировки, которое потребовало провести идентификацию.

Виктор чисто наобум приложил ещё раз руку к прибору, и на экране высветилось сообщение: «Владелец неопознан, в доступе отказано». Виктор решил пока что выключить это всё, но клавиша включения не реагировала и ему пришлось отключать системник через кнопку питания на задней панели.

«Не буду пока что злоупотреблять гостеприимством, хотя если рассудить объективно — барышня должна мне чисто за моральный ущерб плюс спасение в парке, так что если посижу в интернете с её компа, она явно не облезет. Но это утром», — Виктор ещё раз осмотрел этот странный прибор и отошел от стола к книжным полкам.

Даже при беглом осмотре его заинтересовало множество книг. Здесь была и чисто русская классика — Толстой, Тургенев, Лесков, Бунин, так и незнакомые авторы явно середины двадцатого века — он взял пару книжек и посмотрел год издания. Были ещё и зарубежные авторы, и явно учебники. После некоторых колебаний Виктор взял книгу в красивом золотистом переплёте, которая заинтриговала его своим названием — «Крах имперского режима и Гражданская война в России».

Виктор развернул стул и сел таким образом, чтобы свет от торшера давал максимальный эффект, и начал листать страницы из хорошей, плотной бумаги. Собственно, книга оказалась исследованием группы авторов и предназначалась для преподавателей высших учебных заведений и всех, кто интересуется историей.

«Хм, занятная книга во всех отношениях, особенно по риторике и стилю изложения — очень необычно, я такого никогда не читал», — сделал первичный вывод Виктор, пролистав несколько страниц и открыв один из разделов:

«Предпосылки Великой Февральской Революции в России.

Спровоцированная царским режимом Мировая Война лежит всецело на совести последнего Императора Всероссийского Николая Второго из династии Голштейн-Готторпов, младшей ветви Дома Ольденбургов, которые почти двести лет именовали себя «Романовыми» в пропагандистских целях. Точно так, как Саксен-Кобурги стали Виндзорами летом 1917 года, так и младшая ветвь Ольденбургов присвоила себе наследие настоящих Романовых, род которых прекратился со смертью царя Петра Второго и царицы Елизаветы в середине XVIII века. Чуждая, враждебная России и населяющим её народам иноземная династия без тени сомнений ввергла страну в пучину страшной мировой войны за интересы монополистического капитала Франции, Великобритании и региональных амбиций молодого хищника — Сербии. Как известно, сербы — этот хитрый и жестокий балканский народец, стали настоящими победителями в той войне и получили свой приз — Великую Сербию, которая по сей день называется Югославия, и отплатили черной неблагодарностью демократической и свободной России в 40-е годы XX столетия, нарушив все возможные союзнические обязательства и приведя Европу к новому страшному кризису, который не закончился новой мировой войной лишь благодаря абсолютно выдающемуся событию Новейшего времени — Обретению Магии в 1949 году.

Вступление в Мировую Войну было личным решением царя Николая, который объявил приказ о частичной мобилизации вопреки воле имперского Совета Министров и достойных, пользующихся доверием общества деятелей Государственной Думы — абсолютно единолично и самодержавно. Позицию генералитета о неготовности Российской Империи к столь широкомасштабной войне царь проигнорировал — командованию и сухопутных войск, и флота было совершенно ясно, что конфликт в считанные дни превратится во всемирный, поскольку не было ни малейших оснований полагать, что страны Антанты будут наблюдать, как Россия падёт под натиском Центрального Блока, что кардинальным образом изменит баланс сил в пользу германских государств. Единоличное решение царя о частичной мобилизации спровоцировало ответные действия насквозь милитаризированных Германии и Австро-Венгрии, которые несколько лет искали серьёзный «casus belli» и были всецело готовы к широкомасштабным боевым действиям на европейском театре, небезосновательно рассчитывая на быструю победу и обретение новых земель как на Востоке, так и в Африке».

Виктор от прочитанного заёрзал на стуле — настолько его удивил и позабавил такой взгляд на историю, при этом явно официальный, поскольку книга предназначалась для преподавателей.